Законы исторического развития и реальная история

Согласно марксизму, общественное развитие подчинено определенным законам, по ряду параметров родственным законам природы. Маркс называл историю «естественно-историческим» процессом. Одним из важнейших результатов этого подхода была и является вплоть до настоящего времени возможность теоретического предвидения и прогнозирования общественных явлений и изменений. Прогнозы, указывающие на преобразование существующего миропорядка в новый, который Маркс и Энгельс называли коммунистическим, были подвергнуты испытанию в XIX веке. Реальная история Европы в какой-то степени подтвердила, а в какой-то и не подтвердила типичные для революционеров ожидания социальной революции. Опираясь на внешнее несоответствие хода реальной истории и революционных ожиданий, противники теории Маркса вели с ней активную идеологическую борьбу.

В философском плане вопрос стоял несколько более широко. А именно: соотносимы ли вообще теоретически установленные закономерности истории с ее реальным осуществлением? Можно ли, невзирая на неточность, вероятностную, а не абсолютную истинность социального знания, руководствоваться им в политике, революционном движении, управлении государством?

В творчестве В. И. Ленина наиболее остро эти проблемы встали в связи с революционными событиями 1917 года. Одним из важнейших теоретических стимулов особого внимания к данной теме было то, что ранее уважаемая, авторитетная часть теоретиков-марксистов (К. Каутский, Г. В. Плеханов, др.) определяли характер произошедшей революции как «несоциалистический» и доказывали, что прогноз на построение социализма в стране отсталой, со слаборазвитыми производительными силами противоречит теории марксизма.

В статьях, речах и брошюрах 1917 — 1923 годов В. И. Ленин постоянно возвращается к полемике о революции и возможности построения социализма в России, причем постепенно углубляет и поднимает уровень обсуждения общефилософского вопроса о соотношении реального хода мировой истории и возможностей теоретического знания об этом ходе. В. И. Ленин не только подчеркивает бесконечное многообразие практики истории и, соответственно, только общую, принципиальную соотносимость с ней теоретического осмысления. Этот вывод В. И. Ленин чаще всего приводит, указывая на уникальность исторических обстоятельств, на «разброс» фактической истории, делающий невозможными абсолютно точные исторические прогнозы. На более глубоком уровне философского обобщения В. И. Ленин делает акцент на относительность всякого теоретизирования о социальной истории, относительность всяких исторических законов, установленных теорией.

Он показывает, что никакая теория не должна и не может предписывать реальной истории последовательность («порядок») или определенную форму исторического развития. Всякая теория, тяготеющая к такой однозначности, неэффективна для понимания реальной истории. Упрощение теории Маркса, которое проделывали теоретики начала века, и состояло главным образом в понимании законов истории, теоретически сформулированных Марксом, как обязательных для воплощения и обнаружения в каждом историческом событии. Между тем, напротив, в реальности лишь исследование своеобразия «формы» и «порядка» должно давать право на теоретическое заключение. Закономерность — результат анализа разнообразия исторических событий, а не исходное основание для устранения этого разнообразия. У людей, на практике осуществляющих собственную историю, всегда существует огромное множество возможностей создания вариантов развития, для разнообразия «форм» и «порядков» в одном и том же периоде социального времени.

По Ленину, исторические законы, выявленные Марксом, являются всемирно-историческими, всеобщими. Поэтому степень соответствия реальной истории, проходящей в определенном регионе, в той или иной цивилизации, необходимо должна отличаться спецификой, не соответствовать простым теоретическим формулировкам общих законов. Революции в Азии, по Ленину, и обязаны быть весьма отличными от созданного в Европе теоретического образца революций и регионального опыта. Предусмотреть теоретически это разнообразие исторического опыта — затея невозможная. Поэтому В. И. Ленин в целом отказывается от догматически-педантского следования за «буквой» марксизма, призывая практических деятелей к творчески активному использованию учения Маркса. «Слов нет,— пишет В. И. Ленин в одной из последних своих работ,— учебник, написанный по Каутскому, был вещью для своего времени очень полезной. Но пора уже все-таки отказаться от мысли, будто этот учебник предусмотрел все формы развития дальнейшей мировой истории».

Далее. В. И. Ленин принимает как естественные возвраты, замедления и ускорения исторического движения. Даже наличие «обратного хода» в историческом развитии применительно к истории отдельных стран или регионов вполне допустимо и нормально. Это — тоже «полоса развития». В работах В. И. Ленина, особенно последнего периода, присутствует и большая тревога, озабоченность угрозой замедлений, неверных путей и вариантов развития, даже простого «отступления», как поначалу все расценивали ленинскую экономическую политику, получившую название «нэп».

Таким образом, отношение между законами истории и реальной историей — сложное, динамическое. Тут нет и не может быть простого совпадения, подтверждения или, наоборот, «руководствования», использования и т. д. Знание законов истории для В. И. Ленина — это владение марксистской теорией, средство самостоятельного творчества, исторической инициативы и действий.

Loading