В трудах В. И. Ленина, в частности в «Философских тетрадях» и в послеоктябрьских работах, были намечены многие принципиальные ориентиры для дальнейшего развития философии марксизма. Однако идейная атмосфера, утвердившаяся в стране по мере укрепления единовластия Сталина, явилась серьезным препятствием для творческого развития марксизма. Все резче обозначались тенденции его искажения, вульгаризации и опошления. Все более узкими становились возможности для проявления самостоятельности и оригинальности философского мышления, поскольку творческие дискуссии, жизненно необходимые для развития философии, вырождались в изобличение действительных, а чаще мнимых отступлений от марксизма, в наклеивание политических ярлыков, а затем в прямое доносительство.
Постепенно отходили на задний план такие яркие и самобытные мыслители-марксисты, как Н. И. Бухарин или А. В. Луначарский. В своих исканиях, в том числе философских, они отнюдь не всегда были правы, на что приходилось указывать еще В. И. Ленину, однако во многом благодаря им какое-то время в стране еще поддерживался достаточно высокий уровень марксистской философской культуры. В то же время в философии, как и в других сферах духовной жизни общества, нарастали антиинтеллектуалистские тенденции, во многом родственные Пролеткульту, с которым боролся В. И. Ленин.
Если Ленин считал необходимым для построения нового общества усвоение всех богатств культуры предшествующих эпох, то сторонники этих тенденций стремились противопоставить и даже оторвать рождавшуюся культуру от всей прошлой культуры. Более того, сама философия начинает рассматриваться не как область культуры, а как всего лишь форма выражения классовых или групповых интересов, в ней видят не более чем воплощение идеологических установок класса, сословия, группы. Такой вульгарно-социологический подход к философии низводил ее до уровня идеологического средства, с помощью которого в массовое сознание можно было легко внедрять простейшие шаблоны и клише, заменяя ими самостоятельный поиск ответов на реальные проблемы жизни.
Другой стороной того же процесса «организованного упрощения» (термин одного из идеологов Пролеткульта) всей культуры, в том числе и философии, стало последовательное сведение на нет диалога философов-марксистов с представителями других философских направлений. Так, в 1922 году была выслана из страны целая группа видных представителей идеалистической и религиозной философии, таких, как Н. А. Бердяев, Н. О. Лосский, С. Л. Франк, С. Н. Булгаков и др.
Наряду с этим все более ограничивались возможности для выражения стихийно-материалистических философских воззрений естествоиспытателей — воззрений, имевших в России богатую традицию и нередко отличавшихся глубиной и оригинальностью. Тем самым нарушалась и извращалась одна из принципиальных ленинских установок, выраженных в работе «О значении воинствующего материализма» (1922) — ориентация на установление и упрочение союза философов-материалистов-диалектиков и естествоиспытателей. Вместо этого союза утверждался грубый, часто невежественный диктат, против чего специально предостерегал В. И. Ленин, в том числе и в названной статье.
Немалую роль в упрощении философской культуры и в снижении уровня требовательности сыграло и то, что в сферу философии и других гуманитарных наук пришли недостаточно образованные, а порой и просто малограмотные люди, вместе с энтузиазмом привнесшие в духовную жизнь крайнюю нетерпимость, склонность к революционной фразе и идеологию гиперкритицизма в отношении того, что создано предшествующей культурой.
