В принципиальном споре между основными лагерями философии вокруг сущности сознания, его отношения к бытию, материи наиболее острым и трудным для материалистической философии был вопрос о происхождении сознания из материи. Для идеализма, отстаивавшего субстанциональный характер духа, сознания, и для дуализма, допускавшего параллельное существование материальной и духовной субстанции, этого вопроса, естественно, не возникало. Напротив, всякий материализм, претендующий на принципиальную последовательность, с неизбежностью должен был взять на себя задачу объяснить существование материи, обладающей свойствами ощущения и сознания, не нарушая принципа подхода к материи как к причине «самой себя», со всеми своими свойствами. Ни одна форма домарксистского материализма не могла удовлетворительно решить эту задачу. Даже наиболее передовые представители французского материализма, в общем близко подходя к правильному решению вопроса, делали уступки идеализму.
Основоположники диалектического материализма всегда подчеркивали мировоззренческое значение вопроса о сущности сознания, его роли и месте в системе мироздания для последовательного проведения принципа материалистического монизма, то есть учения о материальном единстве мира. Признавая рациональное зерно в учении Спинозы о сознании как атрибуте (неотъемлемой, необходимой характеристике) бытия, Энгельс акцентировал внимание на неизбежности порождения материей сознания, а также на том, что «материя во всех своих превращениях остается вечно одной и той же, что ни один из ее атрибутов никогда не может быть утрачен и что поэтому с той же самой железной необходимостью, с какой она когда-нибудь истребит на Земле свой высший цвет — мыслящий дух, она должна будет его снова породить где-нибудь в другом месте и в другое время».
Сознание, «мыслящий дух» является, таким образом, с точки зрения Энгельса, разделяющего в этом позицию Спинозы, не «модусом» материи (случайным ее свойством, которое может принадлежать, а может и не принадлежать отдельным ее формам), а атрибутом, необходимым признаком материи, без обладания которым материя не полна, не завершена. В отличие, однако, от Спинозы, Энгельс подходит к вопросу об атрибутивности сознания с позиций диалектики развития материи, рассматривает дух, сознание как необходимое следствие развертывания, реализации содержащихся в самом основании материи возможностей. Иными словами, материя вырабатывает в процессе восходящего развития своих форм такие свойства и способности, вершиной которых является «мыслящий дух».
Эта концепция развития сознания является предпосылкой решения вопроса о природе сознания. Каковы, однако, те основания в здании материи, не обладающей изначально сознанием, которые делают возможным это развитие, каков «фундамент» материи, дающий возможность на верхних ее этажах возникнуть таким свойствам сознания, как ощущения, восприятия, представления, мышление, эмоции, воля и т. д.? Ответ на этот вопрос дает В. И. Ленин в «Материализме и эмпириокритицизме», развивая философию диалектического материализма: «…логично предположить, что вся материя обладает свойством, по существу родственным с ощущением, свойством отражения…». Аналогичная мысль высказывается В. И. Лениным, когда он пишет, что «в фундаменте самого здания материи» можно лишь предполагать существование способности, сходной с ощущением».
Эти принципиальные положения В. И. Ленина об отражении как всеобщем свойстве материи, которое выступает своего рода связующим звеном между материей ощущающей и материей неощущающей, получили свое развитие в диалектико-материалистическом учении об отражении.
