XX съезд КПСС и развитие философии в СССР

Новый этап духовной жизни нашего общества, и в частности в сфере философии, начинается после XX съезда КПСС. Осуждение в документах съезда культа личности Сталина, произвола и беззаконий предшествующих десятилетий, решения съезда в целом вдохнули новую жизнь в марксистскую философию и открыли перед ней новые перспективы. Философы напрямую обращаются к работам Маркса, Энгельса, Ленина, заново открывая в них те идейные богатства, которые оставались под спудом во времена господства примитивной сталинско-ждановской версии марксизма.

Резко расширяется круг проблем, изучаемых философией, менее догматичным и более свободным, раскованным становится сам стиль философских работ. Много новых идей и содержательных понятий было выработано на основе диалектико-материалистической интерпретации научного познания и его методологии. Значительно более глубоким и содержательным стал уровень исследований по критике чрезвычайно влиятельного в те годы в мировой философии неопозитивизма, концентрировавшегося на вопросах логики и методологии научного познания.

Существенный поворот происходит в разработке проблем диалектики — приложение к месту и не к месту упрощенных схем из сталинского очерка «О диалектическом и историческом материализме» сменяется углубленной работой по анализу применения диалектического метода в «Капитале» и других трудах Маркса, а также Энгельса и Ленина. Выявляются и изучаются диалектические закономерности в развитии современной науки. В этом направлении многое было сделано такими философами, как Э. В. Ильенков, Б. М. Кедров, П. В. Копнин и др.

Большие усилия прилагаются философами в возрождении ленинской идеи союза философии и естествознания. Постепенно преодолеваются и отбрасываются псевдомарксистские, извращенно-натурфилософские наскоки невежественных и некомпетентных «философов» на науку и на отдельных ученых. Все более частыми становятся примеры творческого содружества видных ученых-естественников и способных мыслить по-новому, нешаблонно, диалектически философов в разработке конкретных методологических проблем науки. Во второй половине 50— начале 60-х годов в советской философской науке разворачивается острая полемика между теми философами, которые выступают с активной поддержкой генетики и ряда других ранее шельмовавшихся направлений науки, и приверженцами философского догматизма.

В столь же острой борьбе происходило возрождение и развитие и других областей философского исследования, таких, как логика, история философии, вопросы общественного развития и др. С принципиально новыми проблемами столкнулась философия при осмыслении изменяющейся роли науки в обществе, социальных причин и последствий научно-технического прогресса.

В конце 60— начале 70-х годов философия обращается к проблематике человека и гуманизма, к таким темам, как вопросы войны и мира в ядерную эпоху, рациональное природопользование и сохранение среды обитания, народонаселение и продовольственная проблема, и другим вопросам общечеловеческой значимости. Вскоре разработка этих тем, проводимая философами в тесном содружестве с представителями самых разных областей научного знания, с политическими и общественными деятелями, приводит к выдвижению марксистской концепции глобальных проблем современности, которая ныне стала одним из важных компонентов нового мышления.

Следует, впрочем, отметить, что в годы застоя, в условиях, когда упрочивалось всевластие созданной Сталиным командно-административной системы, новаторские исследования в философии, как и в других общественных науках, порой весьма ощутимо тормозились. С одной стороны, не было недостатка в призывах к философам быть ближе к жизни, смело ставить острые вопросы, творчески разрабатывать марксистско-ленинскую философию, теорию диалектики и т. д. С другой же стороны, философские исследования зачастую оценивались с точки зрения не глубины их проникновения в реальности общественного развития и научно-технического прогресса, а прежде всего их соответствия догматически понятому марксизму и потребностям апологетики «развитого социализма». Суровое осуждение, отстранение от преподавания и исследовательской работы, запрет на публикации — такой нередко была судьба тех, кого считали «отступниками», «ревизионистами». Это коснулось творческой части философов из «поколения XX съезда».

В то же время за «новаторские» выдавались подчас работы, в которых речь шла о надуманных, оторванных от действительности проблемах; философии отводилась функция обоснования и комментирования решений и концепций, принятых партийно-государственным руководством. В центре дискуссий, отличавшихся схоластичностью и бесплодностью, оказывались проблемы то скорого построения материальной базы коммунизма, то грядущего со дня на день слияния государственной и кооперативно-колхозной форм собственности, то дефиниции социалистического образа жизни, то критериев зрелости «развитого социализма».

Немало копий было сломано вокруг такой, например, проблемы — в каком порядке надлежит излагать категории диалектического материализма? Примитивизм и отсутствие содержательной аргументации — черты, унаследованные еще от сталинского периода,— были характерны для многих работ, посвященных критике современной западной философии. Наконец, иначе как провалом — в свете реальностей сегодняшнего дня — нельзя назвать совокупный результат бесчисленных исследований по проблематике межнациональных отношений, исследований, очень часто сводившихся к воспеванию «расцвета», «сближения» и даже «слияния» наций.

В то время как в социальной жизни общества, в экономике, культуре, морали накапливались все более серьезные проблемы и противоречия, философия, по сути дела, была лишена возможности осуществлять присущую ей функцию критического исследования существующей социальной практики. Хуже того, многие философы выступали как апологеты этой практики.

Все это показывает, насколько неблагополучным и сложным оказалось в целом положение в нашей философии к началу перестройки, насколько назрела необходимость перестройки в самой философии. Сегодня этот процесс уже набирает темпы. И хотя многое еще надлежит переосмысливать и переделывать, тем не менее наша философия располагает таким идейным багажом и творческим потенциалом, который в новых, благоприятных для смелой новаторской мысли условиях позволит занять философии достойное место в духовной жизни общества. Творческий импульс XX съезда КПССне ослаб и в 70-е — начале 80-х годов, и он позволил создать философские предпосылки перестройки.

Loading