Уже в самом начале творческой деятельности (вскоре после получения степени доктора философии) Маркс осознает как свое призвание защиту интересов «бедной, политически и социально обездоленной массы…» . Этой цели и должна служить философия. Будучи последователем Гегеля, Маркс разделял тогда многие установки немецкой классической философии, и в частности, представление о роли философии в обществе. Философия — «духовная квинтэссенция своего времени» — призвана вносить в общество мудрость и разум и тем самым содействовать общественно-историческому прогрессу.
Но традиционные формы философской деятельности — университетское преподавание и сочинение ученых трактатов — Маркса не удовлетворяли. Он решил обратиться к философской публицистике. Недолгая работа в «Рейнской газете» (1842—1843) — статьи о свободе печати и цензуре, о сословном представительстве, о притеснениях сельского малоимущего населения, о бедственном положении крестьян Примозельского края, о бюрократизме чиновников — вызвала преследования правительства. Марксу пришлось уйти с поста редактора и отказаться от надежд работать в подцензурной прессе в Германии.
Свой первый опыт в решении практических проблем Маркс счел неудачным. Ему стало ясно, во-первых, что государство (по Гегелю, государство — воплощение разума) руководствуется интересами «привилегированных сословий» и отнюдь не настроено прислушиваться к голосу философского критического анализа. Во-вторых, Маркс пришел к выводу, что неудовлетворительным оказался и сам уровень исследования практических проблем. Гегелевская диалектика оставляла в стороне глубинные причины и корни этих проблем, а Маркс уже видел, что корни эти — в материальных, экономических отношениях людей. Один только философский анализ до этого уровня не доходил. В-третьих, общественный отклик на публикации «Рейнской газеты», конечно, был очень и очень ограниченным.
Последнее соображение, видимо, было наиболее веским. В то же самое время, в начале 40-х годов, младогегельянцы — философы, коллеги и в какой-то степени единомышленники Маркса — активно выступили против всякой религии, в особенности против христианства в его протестантской разновидности. Надежды на важные общественные перемены молодые радикалы связывали с проповедью атеизма, исследованиями истории раннего христианства, разоблачением религиозных тайн и чудес, спорами о Христе. Однако ожидания эти затягивались, время шло, а ничего особенного в обществе не происходило. Философское просвещение оказалось бессильным против «опиума народа»; не менялись и официальная идеология и политика. Некоторые младогегельянцы (Б. Бауэр) пытались объяснить провал философской критики религии ссылками на косность, консерватизм и невежественность «массы».
Поиски Маркса обратились в другую сторону. Начиная еще с 1842 года он изучает новое для Германии общественное движение — социализм и коммунизм, знакомится с богатейшей социалистической и коммунистической традицией Франции и Англии, анализирует первые выступления немецких социалистов и коммунистов. После переезда в Париж (1843) Маркс вступает в контакт с тайным «Союзом справедливых» и становится участником коммунистического движения. Почему Маркс стал коммунистом? Что привлекло его, человека из другой социальной среды, известного публициста, ученого, к пролетариям, людям, стоящим на неизмеримо более низком уровне образования и культуры? Маркс никогда не закрывал глаза на реальное состояние, в каком находились пролетарии его времени.
Достаточно вспомнить его знаменитую отповедь «болванам» из эмигрантских кружков 50-х годов, задававшимся вопросом, кто дал ему право выступать от лица пролетариата, ежели он сам — не рабочий. Маркс ответил, что право это он взял сам и доказано оно исключительно ненавистью, которую к нему питают правящие классы. Гордое «Я никогда не льстил пролетариям» — убедительное свидетельство тому, что приход Маркса в пролетарское движение был вызван не эмоциями или расчетами, а глубоким пониманием хода истории и собственной исторической роли.
В пролетариате Маркс увидел особый класс, призванием которого является уничтожение существующего миропорядка. Пролетарии страдают от непосильного труда, нищеты, болезней, роста преступности, который, как отмечал впоследствии Ф. Энгельс, необходимо следует за развитием крупной промышленности и ростом городов. Борьба с этим положением — призвание пролетариата; уничтожение частной собственности — путь к освобождению. Освобождая себя, пролетарии уничтожают и угнетение других групп общества. Поэтому Маркс оценивает пролетариат как практическую силу, в союзе с которой философия может осуществить свое призвание: «Подобно тому как философия находит в пролетариате свое материальное оружие, так и пролетариат находит в философии свое духовное оружие, и как только молния мысли основательно ударит в эту нетронутую народную почву, свершится эмансипация немца в человека». (Последние слова о «немце» имеют тот смысл, что в статье «К критике гегелевской философии права. Введение» (1844), из которой взято это высказывание, речь идет еще применительно к условиям Германии.)
Высоко оценивая утопические проекты преобразования общества, Маркс тем не менее хорошо видел их теоретические слабости, а порой и беспомощность. В образы будущего авторы утопий вносили немало фантастики; они не имели серьезного исторического обоснования, включали в себя архаические религиозно-христианские элементы. Это препятствовало развитию коммунистических идей и их распространению. Следовало, таким образом, дать философское обоснование смысла коммунизма.
Для этой цели Маркс поначалу, в 1843—1844 годах, считал пригодными идеи Л. Фейербаха, лидера немецкой философии 40-х годов. Значение идей Фейербаха для философских поисков Маркса заключалось кроме материалистической общей установки еще и в том, что Фейербах соединил традицию гуманизма (человек — высшая ценность) с атеистическим отрицанием религиозных иллюзии, с реабилитацией чувственного начала в человеке и мыслями о гуманизации отношений человека к природе и к людям. «Философия будущего» Фейербаха многим в Германии 40-х годов казалась основой нового понимания мира и человека.
Мысли об освобождении человека, о реализации им своих природных способностей («родовой сущности») выглядели революционными и не оставляющими никакой лазейки для оправдания существующей социальной мерзости, «зла», несчастий и унижений людей. Летом 1844 года Маркс в письме к Фейербаху высказывает общую оценку его последних работ: «В этих сочинениях Вы… дали социализму философскую основу… Единение людей с людьми, основанное на реальном различии между людьми, понятие человеческого рода, перенесенное с неба абстракции на реальную землю, — что это такое, как не понятие общества!» Иными словами, Маркс усмотрел в фейербаховском истолковании человека и отношений между людьми философское изображение общества, которое сделали своим идеалом социалисты (Фурье, Сен-Симон, Луи Блан и др.).
